Артуа - Страница 49

После ужина лучше поленюсь немного, да с Миланой побеседую.

Не слишком наши разговоры беседы напоминают, она все выяснить пытается, сколько по времени я ее колкости могу выслушивать. Да хоть до утра, тоже мне мука.

Задаст какой-нибудь каверзный вопрос, и отвечать не надо, сама же на него и ответит. Зато слов много новых узнаю, я раньше и не подозревал об их существовании. Очень они различаются, языки, простонародный и тем, что знать пользуется.

Милана считает, что если одета как крестьянка, то ее и признать уже нельзя.

Ну, ну. Манеры и речь трудно спрятать, особенно если не знаешь как.

Да и у нас так было, испокон веков. Знать свой особый язык имела, жрецы свой, а остальным приходилось пользоваться тем, что осталось.

И потом ничего не изменилось, сейчас даже сумничаю.

Ага, вспомнил: знание терминологии – половина знания науки.

Какой же ты бизнесмен, если значения слова франчайзинг не знаешь, или волатильность. Или врач без знания термина анафилаксия. Да у всех есть свой язык, и у блатных, и у юристов и у политиков.

Нет, с политиками я явно погорячился. Их язык должен быть прост и понятен, чтобы у электората проблем не возникало. Изредка вставлять умные и незнакомые слова можно и нужно, все же государственные деятели, для важности. У них, наверное, самая фишка в том, чтобы новое какое словечко в широкий обиход запустить, типа того же электората.

Никто не хочет быть таким как все, хотя бы языком, но выделиться из общей массы.

Что-то Милана задумалась, сидит себе на телеге, как будто за день не насиделась и смотрит куда-то, уперев локоть в колено и положив на ладонь подбородок. И еще старательно делая вид, что меня не замечает.

Наверное, о принце на белом коне мечтает, здесь это очень актуально. Сейчас и спрошу.

Но Милана меня сама меня опередила своим вопросом.

– Знаешь, Артуа, над той рощей кронор летает, и я вот все думаю. Не твой ли это кронор, то самый, на котором ты сюда прилетел? Потерял он своего хозяина и теперь ищет его, бедненький. По-моему, у него даже слезы на глазах. –

Язвочка Вы, леди Милана, хотя и очень симпатичная. Терпения Вам что ли, не хватило, обычно после ужина начинаете.

Я решительным шагом направился к той самой роще.

– Артуа, ты куда? – и голос такой, как будто я любимую навек бросить решил.

Как же ошибался я, насчет хорошей жены. Она себя уже сейчас так ведет, а что будет потом, когда власть свою над бедными мужчинами в полной мере почувствует?

– Пойду, проверю, может быть действительно мой кронор. Улечу на родину, чтобы всяких девчонок противных больше не видеть – не оборачиваясь, ответил я.

На ужин я немного опоздал. Все так хорошо пошло, что даже останавливаться не хотелось. Ну и дров принести необходимо было, чтобы порожняки не гонять.

Милана встретила меня вопросом.

– Ты куда так надолго пропал? –

Оголодала бедная, не ест она без меня. Сидела, запахи аппетитные ловила, рядом люди едят, а этот негодяй кронора своего искать пошел.

Мы с ней хоть и из общего котла питаемся, но едим отдельно.

Понять ее можно, люди в обозе собрались простые. Кое-то и чавкает, и словечко может отпустить не совсем благозвучное, и отрыжки не скрывает.

Ситуация вообще сложилась интересная, если к Милане обратиться кому-нибудь нужно, то только через меня это делают. Даже в том случае, если она рядом. Кроме совсем уж неотложных случаев.

Не знаю, Пронтий ли распоряжение дал или само собой так получилось. Это меня вполне устраивает, кстати.

После ужина я угостил Милану купленной еще днем конфеткой, похожей на леденец, только без палочки. Она сладкое любит, ну и приходится все время держать про запас, приятное всегда делать приятно.

Затем поудобнее пристроился спиной к тележному колесу, сейчас вечернее ток-шоу начнется.

Когда она задала свой вопрос, я бы упал, если бы на земле с самого начала не находился.

– Артуа, я умру? –

Это с чего тебе такой вопрос в голову пришел? Даже я об этом еще не задумываюсь. Рано тебе еще умирать, ты и пожить-то толком не успела. Молодая, здоровая, тебе жить да жить.

Сидит, ответа ждет. И взгляд такой грустный, грустный. Я сначала даже засомневался, подумал опять каверза какая-нибудь. Нет, оказывается. А успокоить надо.

Не гожусь я в качестве утешителя для молоденьких девиц, непонятно как с ними вести. Ребенка уже нет, а женщина еще не выросла.

Так и не нашелся, что сказать. Успокоил в нескольких словах, и спать отправил. Пришлось еще одну конфету дать, а они здесь жуть как дорогие. Может быть, сладкое поможет от глупых мыслей избавиться.

Когда уж засыпать начал, услышал сверху.

– Артуа, а я красивая? –

– Мой кронор красивее – ответил.

Сверху хихиканье донеслось, и угомонилась как будто.

Под утро проснулся от того, кто мне кто-то на руку наступил, на пальцы.

Глаза открыл, смотрю, рядом с телегой кто-то стоит и руками в ней лазает.

Сначала подумал, что это Ритер, есть один такой, среди возчиков, все Милане знаки внимания уделял. Я поначалу спокойно к этому относился, как бы там ни было, девочка взрослая, и, чтобы ухажеров отгонять, уговора не было.

Поначалу она разговаривала с Ритером, даже улыбалась ему. Я так думаю, что позлить меня хотела, слишком уж выразительным взглядом иногда на меня поглядывала. Если честно, своего она добилась, хотя я старательно не подавал виду.

Но потом Милана пожаловалась мне на него. Когда ухаживания стали слишком настойчивыми.

Что-то мне в голову даже не пришло в свою очередь Пронтию жаловаться. К тому же под настроение он попал, еще с обеда испорченное, когда мы городок какой-то проезжали. Там мне его один дворянчик испортил, даже рассказывать никакого желания нет.