Артуа - Страница 134

134

Кушать фер Бренуа будет, и мы доставим его к месту назначения крепеньким и со здоровым румянцем на лице, чтобы он мог говорить долго и подробно, не падая при этом в обмороки от изнеможения.

Будет отказываться, накормим насильно и не беда, что до полиэтиленовых пакетов еще добрых пара, тройка веков, так как кожа вполне сможет их заменить. Рассказывали мне, что когда в тюрьме объявляют голодовку и зашивают себе рот, кормят кашей именно так. И мы накормим этим самым неблагородным образом.

Если же ему захочется уйти из жизни тихим и незаметным образом, рад буду подсказать несколько вполне надежных способов.

Первый и самый простой: откусил себе пол-языка и сиди, кровь глотай. Можешь даже по сторонам улыбаться. Не так уж и много ее у человека, вся в желудке поместится, пива больше влезает. Вот только вряд ли он на это решится.

– Чемир – негромко позвал я. Все уже угомонились, кое-кто даже успел заснуть, так что шуметь не стоит.

– Да, Ваша милость – незамедлительно откликнулся он.

– В котле еще что-нибудь осталось? Господин фер Бренуа добавки просит.

Я же отправился проведать Мухорку, благо идти было два шага. Что-то не нравится она мне в последнее время. Одышка у нее появилась, и взгляд какой-то невеселый.

То ли приболела, то ли еще что. Ладно бы последние пару дней. Так нет, недели две уже точно. Неужели эти знатоки конских зубов с возрастом ошиблись?

Я вылил в прихваченную с собой плошку всю воду из фляжки. Что такое пара кружек для лошади, которой и ведра будет мало. Но хоть что-то.

«Ты же понимаешь, не было у меня другого выхода. Пришлось убить твою сестренку. Какие у нее были глаза, будто все понимала. Но человека то мы спасли, и далеко не самого плохого человека».

Мухорка чуть слышно всхрапнула, будто соглашаясь со мной.

Не будет у меня сегодня тренировки, настроения нет и заставить себя не смогу.

Когда возвращался обратно, меня окликнул Горднер.

Что-то не спится ему, плечо, наверное, болит.

Горднер сидел возле костра в накинутом на голое тело камзоле. Сквозь повязку на плече просочилась кровь. В очень неудачное место угодила пуля. При малейшем движении он морщится, не в силах себя сдержать.

Я осторожно, стараясь, чтобы он не смог этого обнаружить, потянул в себя воздух.

Говорят, при гангрене из раны исходит сладковатый запах. Не знаю, лечится ли гангрена в мое время, но здесь это верная смерть. Средство только одно – ампутация. Но это когда дело касается одной из конечностей…

Горднер горько усмехнулся:

– Артуа, я делаю это через каждые пару минут.

Рука его непроизвольно погладила рукоять пистолета, лежащего рядом с ним. Да, этот человек ни за что не станет обузой, не тот характер. И он не будет отсрочивать неизбежное.

– Артуа – вновь обратился ко мне Горднер, отвлекшись от каких-то своих мыслей, вероятно не слишком веселых, подбородком указывая на фер Бренуа. Смотрите-ка, а наш язык, оказывается, вошел во вкус, уплетая похлебку. Вряд ли на него так слова мои подействовали. Хотя как знать.

– Фер Бренуа обязательно нужно доставить в Мулой. Обязательно. И еще, пообещай мне, что если такое не будет возможным, он не останется в живых.

– Обещаю – твердо ответил я. Потому что убить бедную лошадь мне было значительно труднее.

Глава 47. Заклинатель змей.

Всю ночь меня мучили кошмары, и все они были связаны со змеями. Стоило мне закрыть глаза, как ко тут же мне устремлялась змея, появившись буквально из воздуха, и быстро ползла в мою сторону с очевидным намерением укусить за ногу.

Я вздрагивал, просыпался, судорожно оглядывался вокруг себя и снова проваливался в сон. Ближе к утру, проснувшись в очередной раз от очередного кошмара, я так и не смог заставить себя заснуть.

Под утро подул легкий ветерок, потянувшись с недалеких гор, и заметно посвежело. Ветер разогнал липкую жару, перемешанную со зловонием болотных испарений, и принес запах свежести и зелени.

Встав на ноги, я огляделся. Так, Горднер наконец-то уснул, Крижон жив, а фер Бренуа на месте. Все в порядке, если это можно назвать порядком.

Горднер уснул полусидя, боясь потревожить раненное плечо, и во сне, когда он не мог себя контролировать, лицо его стянуло страдальческой миной. Крижон спал на спине, и распухшую ногу было хорошо видно даже в предрассветной полумгле. Его лицо тоже не являлось символом умиротворенности.

Фер Бренуа…. Так, этого не может быть. Нет, я слышал о таком и даже есть подобное выражение…

На его груди, удобно свернувшись кольцами, спала змея.

Однажды, в угоду моему любопытству, черт понес меня в террариум.

Не знаю, правильно ли будет назвать так собрание змей со всей планеты, и не сразу вспомню, в какой стране это было, да и не в этом дело. Дело в том, что змея, свернувшаяся на груди у фер Бренуа, очень напоминала виденную там гюрзу.

Такое же толстое и кургузое тело, притупленная морда, выпирающие щеки, разве что пятна, расположенные вдоль ее хребта были более яркой окраски. Так вот, именно такую змею Чемир вчера назвал цецидом, и именно такая гадина укусила Крижона.

Фер Бренуа спал, ничего не подозревая, и во сне его лицо смотрелась значительно лучше, потому что пропало выражение брезгливости, даже какой-то гадливости, когда он смотрел на нас. Да и язык его был таким же гадким, как и выражение его лица.

Что делать? Можно конечно просто пройти мимо, направляясь туда, для чего я собственно и встал. Вчера, после случая с Крижоном, я оставил это дело на утро, не хотелось делать такое секундное дело у всех на виду. Но еще меньше хотелось удаляться от костра и от людей в темноту.

134