Артуа - Страница 145

145

Приблизившись к нам до расстояния в несколько метров, они остановились.

Так, двенадцать человек, явно не кочевники и все как один вооружены. Вооружены они так же как и мы, с той лишь разницей, что среди них нет ни одного дворянина. Но вот это-то как раз ничего не значит, не те здесь места, чтобы придавать такому слишком уж большое значение. И взгляды подъехавших к нам людей красноречиво об этом говорили.

Как то так получилось, что человек, бывший у них за главного, оказался передо мной. В его глазах тоже не читалось никакой почтительности тому обстоятельству, что перед ним дворянин.

Эти люди не бандиты, не разбойники, и единственное, что приходит в голову, что их смело можно назвать авантюристами. И они не остановятся ни перед чем, там, где пахнет неплохими деньгами. А здесь ими действительно пахло. Если продать четыре аргхала, получится чуть ли не состояние. Немного непонятно, почему они приблизились к нам вплотную. Неужели они настолько уверены в своих силах?

Или я снова прокручиваю самый плохой вариант? Весьма вероятно, что они просто хотят попросить закурить. Курить здесь не курят, так что может быть им нужна соль.

Вот только два аргхала у них, слишком уж все сходится. Интересно, как там ведет себя Кирст. Уж он-то непременно должен признать лошадей, всю свою жизнь среди них провел. Но почему-то совсем не хочется отворачиваться от их главаря, взгляд мне его не нравится и поведение. Еще один пытается сломать меня своим взором. Ну, никакой почтительности к человеку благородного происхождения, блин.

Заявить ему – «молчать, когда с тобой разговаривает подпоручик?», сорвавшись в конце фразы на визг? Но он и не говорит ничего, сидит себе на гарцующей лошади и взгляда своего от меня не отводит. Да и я вовсе не подпоручик.

И я, глядя ему в глаза, старательно поскреб в паху. Нет, ничего там такого не требовало. Вот только похожи мы сейчас на двух кобелей, и один из нас должен поджать хвост, признавая чужое главенство. И мои действия читаются так, что я прямо у него на глазах поставил свою метку на столбе поверх его метки. Не котируется здесь моя шпага, сейчас другие ценности в ходу.

И улыбочку еще добавим, полную снисходительности к щенку, который слишком рано псом себя почувствовал, еще того не заслужив.

Во взгляде моего визави что-то неуловимо изменилось. И сердце бешено застучало, сейчас, сейчас все начнется. Их больше, но пятеро наших парней стоят многого, да и Горднер не зря остался в тени.

Напряжение стало почти осязаемым и я его чувствовал. Немного согнем ноги в коленях, так получится быстрее отреагировать на любое его движение, ну и расслабимся, насколько получится, тоже для этой цели.

За моей спиной щелкнула тетива и чуть ниже среза шляпы главаря, точно в середине лба, вырос цветок из оперения стрелы. Стрелы севелугов имеет оперение из трех перьев, и это действительно было похоже на пестрый цветок. Надо же, вот это луки, стрела пробила голову насквозь.

Главарь начался заваливаться с коня в противоположную от меня сторону, и именно с той стороны раздался пистолетный выстрел. Видимо, уже в предсмертной агонии, он нажал на спусковой крючок. И этот выстрел предназначался мне.

«Кирст, я твой должник» – пронеслось у меня в голове, когда я прыжком оказался за оставшейся без седока лошадью. Потому что ни за что у меня бы не получилось так, как произошло в случае с бароном в том лесу, где Милана встретила своего дядю герцога. Не получилось бы потому, что тогда я видел, как барон направляет в меня свой пистолет, который до этого держал стволом вверх.

Сейчас все было по-другому. Пистолет я увидел бы одновременно с выстрелом, потому что всадник прикрывал его за корпусом своего коня. Такое ведь и к ножам относится, когда лезвие скрыто, за ногой, спиной, наложенной сверху ладонью другой руки, среагировать на удар практически невозможно. Ладно, чего объяснять вещи, которые знают все.

Забухали частые выстрелы, к которым добавились звуки вонзающейся в плоть стали.

Когда я появился из-за лошади, в руках у меня уже было обнаженное оружие: в правой шпага, а в левой, со стволом на лезвии, пистолет. Тяжеловат он все же для того, чтобы долго удерживать прицел одной рукой.

Цель нашлась сразу же, один из наших гостей, сидевший на аргхале. Расстояние было минимальным, чуть дальше выпада шпагой, так что промахнуться мне не удалось.

Всадник выронил палаш и зарылся головой в лошадиную гриву.

Больше повоевать мне не пришлось, потому что к этому времени все было закончено. Закончено нашей победой, за которую мы заплатили жизнями двоих человек. Одним из них был Чемир. Когда я подошел к нему, он еще дышал. Чемир, скрючившись, лежал на земле, прижав обе руки к животу. Нижняя губа его была с силой закушена, и все равно он не мог сдержать стонов. Рана смертельная, и чтобы понять это, не нужно быть Пироговым. Пуля такого калибра, сделанная из мягкого свинца, разворотила ему все внутренности, вероятно, разорвав на своем пути еще и одну из внутренних артерий.

И сейчас самое милосердное для него было бы помочь уйти ему из жизни. Чемир жил еще час, постоянно требую помочь ему в этом, то прося, то угрожая проклятиями, то умоляя сквозь слезы. И ни у кого из нас не хватило на это духу, даже у Горднера, который стоял вместе со всеми, держась за плечо и зажимая рукой открывшуюся рану.

Вторым погибшим был Оседор, с развороченным от сабельного удара лицом. Оседор оказался последним из той тройки, что присоединилась к нам в Эйсендере. Были и раненные, к счастью оба легко.

145